Борьба за первенство в разработке искусственного интеллекта стала одним из основных трендов мирового научно-технического развития. Что есть и чего нет у России для полноценного участия в этой гонке? Свои мнения и предложения высказал академик РАН Игорь Каляев.
Полный текст читайте здесь. Далее основные моменты в материале.
Первым делом необходимо разобраться, что вообще следует понимать под искусственным интеллектом. В настоящее время существует огромное количество различных определений ИИ, большинство из которых имеет очень неконкретный и расплывчатый характер.
Игорь Каляев предлагает использовать следующее определение: искусственный интеллект — это свойство искусственных систем решать интеллектуальные задачи, для которых отсутствует алгоритм решения. Отсюда важный вывод — как только задача решена на компьютере (а это означает, что для нее создан алгоритм решения, поскольку компьютер может работать только по алгоритму), она перестает быть интеллектуальной. Следовательно, все, что сегодня называют ИИ (а это просто различные компьютерные программы, имитирующие те или иные функции, которые до недавнего времени считались «прерогативой человека»), никакого отношения к ИИ не имеет. Хотя термин ИИ по отношению к компьютерным программам уже устоялся и используется во всем мире.
В февральском послании Федеральному собранию президент поставил цель запустить масштабную программу национального уровня в области искусственного интеллекта. Проект такой программы был разработан Минкомсвязи совместно с ПАО «Сбербанк» и недавно представлен президенту. Игорь Каляев отмечает, что в целом это добротный документ, в котором обозначены основные цели и задачи развития и внедрения ИИ в стране, а также достигаемые при этом контрольные индикаторы. Однако есть несколько моментов, которые могут существенно снизить эффект от реализации данной стратегии.
В документе дано определение ИИ как «комплекса технических и программных решений, приводящих к результату, аналогичному и превосходящему результат интеллектуальной деятельности человека, и используемых для решения прикладных задач на основе больших данных с помощью систем компьютерного зрения, обработки естественного языка, распознавания и синтеза речи, рекомендательных систем и интеллектуальных систем поддержки принятия решений, а также систем, основанных на перспективных методах и технологиях искусственного интеллекта». Как и большинство существующих в настоящее время определений ИИ, данное определение оставляет множество вопросов. Ну, например, с помощью каких критериев можно определить, что результат работы «комплекса технических и программных средств аналогичен или превосходит результат интеллектуальной человеческой деятельности»? Исходя из данного определения опять-таки получается, что стиральная машинка обладает искусственным интеллектом. И наоборот: ИИ определяется как «комплекс технических и программных решений, используемых для решения прикладных задач на основе больших данных», но, например, программа Deep Blue, которая обыграла чемпиона мира по шахматам в 1997 году, не использовала никаких больших данных, поскольку все необходимые ей для принятия решения данные — это расстановка фигур на шахматной доске. То есть, исходя их предлагаемого стратегией определения, данная программа никакого отношения к ИИ не имеет, хотя на самом деле она действительно «приводит к результату, аналогичному и превосходящему результат интеллектуальной деятельности человека».
Игорь Каляев подчеркивает, что на приведенном определении ИИ базируются многие положения стратегии и, главное, контрольные индикаторы. Например, один из контрольных индикаторов гласит: «доля крупных и средних компаний, органов государственной власти и подведомственных организаций, использующих ИИ в своей деятельности, должна достигнуть 10 процентов к 2024 году и 20 процентов к 2030 году». Если к ИИ будут относиться «стиральные машинки», то соответственно эти индикаторы можно будет выполнить без труда. Поэтому очень важно использовать в стратегии такое определение ИИ, которое не позволило бы отчитаться простым количественным параметром.
Игорь Каляев особо отмечает, что большие сомнения вызывает пункт стратегии, гласящий, что «в результате поддержки разработки отечественных высокоскоростных и энергоэффективных микропроцессоров, оптимальных для решения задач ИИ, будут созданы российские чипы, близкие к мировым лидерам по параметрам быстродействия и энергоэффективности». Непонятно, как мы сможем создать «российские чипы» такого класса, если имеющиеся в настоящий момент в стране технологии создания ЭКБ на порядок отстают от зарубежных: технологические нормы отечественных микроэлектронных производств 65–90 нм, а зарубежных — уже сейчас 12–14 нм, а в ближайшее время будет достигнут уровень 7–10 нм. Если же мы будем производить эти чипы на зарубежных линиях (что в условиях санкций проблематично), то говорить о том, что они будут «российскими», можно только с большой натяжкой. Поэтому если в стратегии ставятся задачи создания российских чипов, близких к мировым лидерам по параметрам быстродействия и энергоэффективности, то они должны быть в обязательном порядке синхронизированы с задачами создания отечественных микроэлектронных технологических линий, не уступающих передовым зарубежным.
Игорь Каляев указывает на еще два пробела в проекте. В стратегии никоим образом не отражены эффекты от применения ИИ в области робототехнических систем, систем виртуальной и дополненной реальности, интерфейса «человек — компьютер» и т.д. Между тем именно эти направления являются одними из важнейших с точки зрения практического применения технологий ИИ.
Также, развитие технологий ИИ невозможно без наличия инфраструктуры высокопроизводительных вычислений. В то же время в проекте национальной стратегии развития искусственного интеллекта отсутствуют какие-либо упоминания о необходимости создания суперкомпьютерных центров, ориентированных на ИИ, а также нет какой-либо синхронизации с концепцией развития национальной суперкомпьютерной инфраструктуры.
Игорь Каляев — академик РАН, председатель Совета по приоритету научно-технологического развития Российской Федерации «Переход к цифровым, интеллектуальным производственным технологиям, роботизированным системам, новым материалам и способам конструирования, создание систем обработки больших данных, машинного обучения и искусственного интеллекта».
Источник: журнал «Огонёк», 24.06.2019, Гонка за цифровым призраком
Фото: РАН