Несколько десятилетий Советский Союз занимал второе место по объему машиностроения

Несколько десятилетий Советский Союз занимал второе место по объему машиностроения

Светлана Водянова, генеральный директор J’son & Partners Consulting. Выступление на форуме «All over IP 2017»: Революция в промышленности на пути к промышленной революции в России. Индустрия 4.0: продолжение гонки за повышение производительности, рост экономики и благосостояние граждан.

Затянувшийся кризис заставляет все больше и больше людей задумываться, закончился он или нет, и когда мы, наконец, войдём в зону роста.
Для этого давайте посмотрим с Вами на причины богатства и поймём: что мы делаем и не делаем для того, чтобы увеличить наше благосостояние.
Чтобы завтра мы с Вами жили лучше, чем вчера, необходимо, чтобы наша экономика росла.
Рост мы можем измерить, например, в ВВП, это сумма всей добавленной стоимости, которую все компании внутри России зарабатывают.

Чтобы рос ВВП, необходимо производить больше товаров, а для этого нам необходимо одно из трёх:
— или привлечь больше ресурсов,
— или больше капитала,
— или повысить производительность.

В условиях ограниченных ресурсов все страны и все компании борются за повышение производительности через внедрение новых технологий, современных машин и оборудования.
И тот, кто добивается повышения производительности раньше конкурентов, получает временный выигрыш.


Существуют разные уровни богатства.

Во-первых, мы ощущаем, что богаты, когда мы имеем возможность много покупать.
Однако ещё два столетия назад Фридрих Лист, известный немецкий экономист, который поддерживал теорию индустриализации и опоры на собственные силы, сказал, что:
«Человек может обладать богатством и даже обменять его на какие-либо ценности, но если он больше потребляет, чем создает ценностей, то он становится бедным.
И наоборот, человек, который создает больше, чем потребляет, становится богатым.
Таким образом, способность создавать богатство бесконечно важнее возможности потреблять его. Это ещё более верно в отношение нации в целом».

Существуют следующие уровни богатства, которые определяются мастерством людей в стране:
Та страна богаче, которая не просто потребляет, а умеет создавать товары.
Ещё богаче страна, которая создает оборудование для производства этих товаров.
Но самая богатая нация та, которая создает оборудование для производства оборудования, например, станки.

Это всем известное, наверное, производство средств производства для производства средств производства. Это воспроизводственное оборудование, которое является особым и главным видом машиностроения.

Воспроизводственный уровень создает наиболее влиятельные экономики, которые ещё называют промышленные державы, от которых зависят страны — потребители.

Для страны он способен обеспечить быстрый рост промышленности по всем уровням, а также экономическую независимость и информационную безопасность.

И те, кто туда добрался, создают современные производственные мощности для всех других отраслей, автоматизируют и механизируют предприятия, обеспечивают непрерывное технологическое перевооружение, внедряют инновации, а значит, повышают производительность и, тем самым, влияют на общий рост производительности по экономике в целом.
Чтобы работать на этом уровне, необходим непрерывный технологический прогресс, вложение в основные фонды, накопление знаний и одновременно развитие большого количества промышленных отраслей.

Маленький пример. Если мы с Вами хотим производить сборочную линию для автопроизводителей, и при этом хотим, чтобы наши станки не простаивали, были эффективными, и мы не обанкротились, нам нужно, чтобы в стране было развито: производство шин, производство двигателей, обработка металла, покраска, огромная компонентная база. Если это беспилотники, то вшитый инфокоммуникационный слой.

Мы, как воспроизводственная инфраструктура, должны обеспечить большое количество потребностей широкой линейки тех производителей, которые зависят от нас, обеспечивая их инновационным, эффективным и доступным по цене оборудованием. Вот почему этот уровень сложно достижим.

Однако, если все производственные уровни в стране есть, то мы, во-первых, сами обеспечиваем себя современной продукцией и оборудованием, а во вторых, все производства в стране в комплексе, и каждое по отдельности, обеспечивают эффект возрастающей отдачи: то есть чем больше мы производим продукции, тем дешевле удельная себестоимость, тем больше прибыли, и, таким образом, увеличивается богатство страны и благосостояние граждан.

Эти три уровня производства формируют производственную систему, которая включает огромное количество взаимосвязей между участниками, поэтому не может существовать без развитой сферы услуг или системы дистрибуции.

Производство и сфера услуг формируют, как раз, нашу экономику.

Производственный сектор создает физические товары, а сфера услуг распределяет и превращает его в деньги. Для роста экономики, таким образом, необходимо присутствие и развитие всех уровней производства, и развитая сфера услуг.

И огромную роль играет, как раз, воспроизводственный сектор, который обеспечивает возрастающую производительность и развитие всей экономики.
Несмотря на то, что производство оборудования и машиностроение в ВВП занимает не больше 2 – 3 %, оно обеспечивает следующий уровень экономики — производство товаров во всех отраслях, а это уже 1/3 ВВП.
Широкая линейка физических товаров обеспечивает работой сферу услуг, которая составляет остальные 65 % ВВП.

Таким образом, получается, что чем больше оборудования создается в стране, тем больше производится физических товаров и тем больше сфера услуг.

Например, услуги недвижимости зависят от того, сколько построили домов.
Парикмахерские, химчистки, рестораны — они используют высокотехнологичное оборудование.
Телекоммуникационные компании используют сложнейшее телеком-оборудование.
Ритейл и интернет-магазины также продают физические товары.

Получается, что производственная система играет первостепенную роль, от которой зависит вся остальная экономика.

А для процветания экономики нужны все производственные отрасли, поскольку они взаимосвязаны между собой.
И тем мы богаче, чем больше добавленной стоимости создается внутри страны.

Если бы мы рядом нарисовали такую пирамиду в США, то она была бы в 15 раз больше за счёт того, что они создают в 15 раз больше добавленной стоимости по всем уровням.

Потому что стоимость готовой продукции в 10, а то и 100 раз дороже, чем стоимость сырья, и та страна богаче, которая продает более дорогой продукт с большей ценностью и большей добавленной стоимостью.

Добавленная стоимость создается высокой квалификацией людей и развитием науки и технологий, вложенных в продукт, и она же превращается в доходы компаний, высокие зарплаты, в налоги для государства с повышенной налогооблагаемой базой и в развитие среднего и малого бизнеса.

Как это работает, подробно описал норвежский экономист Эрик Райнерт в книге «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными».
Вкратце это выглядит так: стремительный рост производительности в каком-либо промышленном секторе резко поднимает уровень жизни. Поднять уровень жизни мы можем, если повысим заработные платы или понизим цены на продукцию.
Рост производительности труда в промышленности как раз обеспечивает и то и другое: и поднимаются зарплаты в стране, и опускаются цены на единицу продукции.
Рост производительности в промышленности распространяется сначала виде повышения зарплат в промышленном секторе, а затем автоматически по всей экономике.
Например, парикмахеры работают с той же производительностью, что и во времена Аристотеля, однако, в странах с индустриально развитым сектором их зарплаты растут вместе с промышленниками. И то же самое происходит со всеми другими профессиями, особенно в сфере услуг.

В бедных странах люди работают ничуть не хуже, чем богатых, однако зарплаты получают гораздо меньше.

Рост прибыли и зарплат создает мощную покупательную способность в определённых производственных отраслях.

С точки зрения развития бизнеса в бедных странах нехватка инвестиций, а вызывается она тем, что очень низкий платёжеспособный спрос. Как раз повышение зарплат оборачивается ростом спроса, новыми рабочими местами и новыми бизнесами.

Растущие зарплаты и издержки побуждают промышленность к очередному этапу повышения производительности и механизации, и тем самым приводят к новому витку роста продуктивности, таким образом, продолжается увеличение благосостояния.

С точки зрения государства промышленной сектор и заводы могут приносить куда больше налогов и формировать большую налогооблагаемую базу, чем бедные крестьяне.

А если государство обеспечивает стабильный прирост налоговой базы, то уже можно развивать социальную сферу на более высоком уровне, здравоохранение и инфраструктуру.

Таким образом, плоды технологического развития делятся между инвесторами и предпринимателями, государством в виде более высокой налогооблагаемой базы, между работниками промышленности и всем остальным рынком за счёт возросшей покупательной способности.

Если в стране нет сложных видов производств и сложных продуктов, и низкая добавленная стоимость, то проигрывают все уровни экономики и зарабатывают меньше, чем могли бы.

Вот почему богатые страны всегда защищали свой промышленный сектор, субсидировали и поддерживали.

Вокруг темы, что важнее, промышленность или те ресурсы, которые есть в стране, и сфера услуг, долгое время идёт полемика, которая началась ещё со времён введения свободной торговли, и закрепилась принципами Вашингтонского консенсуса в конце 80-х годов, когда была принята система, в отношении, особенно, стран с проблемами в финансовом и экономически секторе, по которой была введена политика беспошлинного обмена товарами между странами, теми, которые у них есть.

Соответственно, при такой системе страны со сложным высокотехнологичным продуктом выиграли, ещё больше разбогатели, потому что у них появился беспрепятственный ввоз своей дорогой продукции в другие страны, а страны с невысоко развитым производственным сектором еще больше обеднели, законсервировали свой технологический уровень, потому что не смогли конкурировать с высокотехнологичной продукцией, попали в зависимость от импорта и разрушили свою производственную базу.

Страны разочаровались в принципах свободной торговли и вернулись к формированию своей промышленной политики с пониманием того, что не нужно слушать, что говорят другие страны, а нужно делать то, что они делают.

Как я уже сказала, все богатые страны защищают свой промышленный сектор, в первую очередь, как основу экономического здоровья.

Если страна производит то, что пока не научились производить другие страны, то она получает дополнительный источник доходов — экспорт.
Индекс сложности экономики показывает, сколько страна может производить сложных промышленных товаров, которые пока не могут производить другие страны, и вынуждены их импортировать.

Здесь можно не вглядываться, на слайде представлена «экспортная паутина» трёх стран. Справа – это Россия, слева сверху – США и Китай. Цветные точки – это экспортные товары, которые страны продают в другие страны. Это гарвардское изобретение, оно доступно онлайн, можно посмотреть любую страну, фактически в промежуток за 60 или за 90 лет.

Можно экспортировать сырье, но до того момента, пока другие страны не научились замещать импортируемый продукт. Обратная сторона ресурсной экономики в том, что рост благосостояния населения толкает любую страну на импорт высокотехнологичной продукции. В результате формируется отрицательный торговый баланс.

Ни одной стране мира не удалось разбогатеть без развития промышленности и высокотехнологичных услуг.

Сегодня все крупнейшие страны признали важность развития промышленного сектора и определили свои стратегические приоритеты в этой отрасли.

В России пока прямо такой фокусной программы, направленной на Индустрию 4.0, нет, однако появляются различные инициативы, и Технет, и НТИ, но для системного эффекта этого недостаточно.

Индустрия 4.0 означает возврат к промышленности, но уже на другом уровне, в инновационном сценарии на технологиях четвёртого поколения.

Цифровая экономика остается, как и была – экономическая система, включающая систему производства и дистрибуции / потребления, но все революционные преобразования происходят как раз в оцифровывании всех взаимосвязей между участниками (и чем их больше, тем больше эффект) с одной стороны, а с другой стороны, в оцифровании всех внутренних процессов внутри каждой компании.

От цифровизации выигрывает та экономика, в которой, с одной стороны, уже сильно развит традиционный сектор, сильно развита сфера услуг и кооперационные связи между ними.

Для примера. Здесь представлены схемы поставок Boeing. Boeing 747 включает 6 млн. деталей, более 5000 поставщиков из десятка стран, половина из которых – средний и малый бизнес.
Понятно, что для управления таким количеством комплектующих ипартнёров цифровая платформа нужна как воздух.
Главный инженер Боинга основную ценность платформы для себя видит в сокращении простоев и внепланового обслуживания, а также в возможности знать, в каком сейчас состоянии сейчас находится каждая деталь и самолёт в целом.
В целом, максимальную операционную эффективность Boeing ожидает для себя от включения в производственную экосистему и в эту цифровую платформу как можно большего количества партнёров.

Цифровизация промышленности в Индустрии 4.0 представляет собой интеграцию всех физических объектов и всех IT систем внутри компании.

Снизу показаны объекты, к которым схематично приделан мозг, сверху показаны информационно-аналитические системы, которые объединяются между собой через промежуточный облачный слой и коммуникационную платформу.
Благодаря единой экосистеме образующихся данных на предприятии заново переизобретается информационная система с новыми возможностями, меняется организационная структура и обязательно меняются все бизнес процессы.

Если удается оцифровать все производственные бизнес процессы, то формируется цифровая копия производства.

Она создает зеркало всех реальных процессов в математической модели, а, с другой страны, через виртуальную модель позволяет обеспечить обратную связь и управляющее воздействие на производство даже без участия человека.

Вершиной мастерства в цифровизации является включение в цифровую модель производства цифровой модели продукта. Это так называемые продуктово-сервисные системы, которые формируются ещё на этапе проектирования, которые переводят сам продукт уже другое качество. При такой схеме работы роль производителя не заканчивается поставкой продукции, а растягивается на весь период эксплуатации товара.
Службе маркетинга, обслуживающему персоналу, инженерам становится доступна та информация, которой они никогда не обладали: о характере потребления продукта, о критических состояниях, особенностях и привычках покупателя.

Таким образом, у производителя появляется возможность предлагать какие-то новые функции, предлагать дополнительные услуги и сервисы.
Когда достигнут такой уровень цифровизации, возможно уже не передавать в собственность, не продавать этот продукт по полной стоимости, а как раз предлагать по сервисной подписочной модели, что ещё более расширяет круг потенциальных клиентов, потому что он становится более доступен.
Выигрывает тот производитель, который предлагает больший функционал за меньшую стоимость.

Понятно, что если мы не будем участвовать в этих процессах цифровизации и не будем участвовать в этой гонке за производительность, то через три – пять лет уже придут к нам отработанные дешёвые удобные технологии мировых гигантов, и наша продукция может стать неконкурентоспособной.

Одним из важнейших достижений цифровой индустрии является сокращение срока реагирования на какое-либо событие, например, поломка оборудования или задержка поставки.
Крайняя правая точка — это максимальное время задержки, справа налево точки – это время на анализ ситуации, выяснение причин, почему это случилось, на принятие решения и, наконец, на действие.
На цифровой платформе это время сокращается, анализ происходит практически мгновенно, а вершиной мастерства является как раз недопущение этой ситуации за счет предиктивных возможностей системы.

Моделировать такую систему и прописывать алгоритмы очень сложно. Управление процессами через математическую модель отличается от традиционного управления производством.

Традиционные специалисты обязательно работают с новыми сотрудниками, обслуживающими цифровую копию. Это различные разработчики, цифровые дизайнеры, сотрудники с опытом обработки и анализа данных.
Все они обладают разными компетенциями, но при этом одни без других существовать на таком оцифрованном заводе не могут. Здесь очень наглядная схема, это компания Manpower, ее штаб-квартира в США немножко нас опередила, и по заказу Министерства обороны разработали такой большой интересный отчёт, где описали 165 новых функциональных ролей, которые появляются на производстве дополнительно к традиционным.
Это как раз люди, обслуживающие цифровую инфраструктуру. Цифровая инфраструктура схематично повторяет семь объектов, которые присутствуют на традиционном производстве. Слева видно: цифровой дизайн, цифровое производство, цифровой продукт, сама цифровая схема предприятия, цифровые связи между ними и внешнее окружение, которое тоже, предполагается, будет в оцифрованном виде, поскольку так достигается самый максимальный эффект.

Семь основных функциональных подразделений, 165 функциональных ролей, по три категории работников в каждой.
Первые – это пионеры, это преимущественно цифровые должности, которые появляются раньше других, предлагают уже какую-то новую форму организации производства.
Дальше идут стратеги и управленцы, которые отвечают за производительность, за результаты.
И, собственно, основные производители, которых большинство, которые превращают основные ресурсы компании в продукт.
Можно ознакомиться в материалах Manpower, там больше 200 страниц, достаточно подробно что-то посмотреть, как меняется, как трансформируется цифровой бизнес.

С мировыми тенденциями, вкратце, все.

Скажу два слова про перспективы Индустрии 4.0 в России.

Несколько десятилетий прошлого века объединённый Советский Союз занимал прочное второе место по объему машиностроения в мире.
Мы входили в, так называемую, большую четвёрку промышленных держав.
Расцветом индустриальной мощи СССР были 70-е годы, когда рост индустриального сектора порождал самые большие темпы роста ВВП в мире. Мы были такой действительно мощной силой, которой пугали всех близстоящих конкурентов.
Если посмотреть на цифры, то рядом с нами даже с большим отрывом шли другие страны. Китай, который сейчас всех обогнал — его даже не было видно, тогда постепенно начал проявляться, после 70-80-х годов.

Известный американский экономист Пол Самуэльсон в 60-х годах прогнозировал, что если темпы роста промышленного сектора и машиностроения СССР останутся такими же, то через 20-30 лет ВВП СССР обгонит ВВП США.
Но, к сожалению, этим предсказаниям не суждено было сбыться. На рубеже 80-х наше величие закончилось. К концу 90-х наш объем машиностроения в связи с распадом СССР и системным кризисом упал до 0,5 % мирового объема.
Несмотря на то, что у нас сейчас промышленность активно развивается, все направления, мы недалеко ушли от этой цифры, и другие страны движутся гораздо быстрее.
Если вкратце, насколько мы производительны, то видно, что по объему обрабатывающей отрасли, по добавленной стоимости, создаваемой внутри страны, по экспорту, мы заметно отстаем от других стран.
Для примера, здесь представлены США и Китай. Мы проанализировали 10 крупнейших экономик, там такая же ситуация. Мы наиболее импортозависимы из всех из них, и имеем самые низкие показатели развития промышленного сектора.

Есть, к чему стремиться, есть, за что нам бороться.

В такой ситуации для нас, конечно, очень велика поддержка, помощь и сотрудничество наших иностранных партнёров для того, чтобы мы могли сохранять и увеличивать наши компетенции в производительности и развивать промышленные компетенции.

Есть успешные примеры, как я уже сказала. Но для системного эффекта нам нужно гораздо больше вовлечения государства, больше вовлечения всех игроков, фактически, каждого из нас, там, где от нас хоть что-либо зависит.

Без развития современных компетенций в производстве машин и оборудования путь к нашему экономическому благосостоянию может растянуться на долгие годы, а при текущих темпах роста может быть даже и на столетия. Чего не хотелось бы ждать так долго.

Однако, как раз возможности цифровизации могут позволить нам перескочить через вот этот вот образовавшийся пробел, который мы за 20 – 25 лет растеряли. У нас прекрасная математическая школа, сильные IT специалисты, возможности 3D-печати могут нам помочь быстро освоить современный уровень технологического развития.

Если резюмировать, то:
— Основа национального богатства, всё-таки, здоровый промышленный сектор.
— Максимальное преимущество от цифровизации получат страны, как раз, у которых сильное традиционное производство и сильные реальные сектора экономики.
— Промышленность на частной инициативе взлететь не сможет, поскольку она затрагивает очень капиталоемкие ресурсы, огромную образовательную базу, инновационную экосистему.
— Поэтому нашим промышленным компаниям и молодым инновационным отраслям нужна всяческая поддержка на всех этапах исследования, производства, сотрудничества с партнёрами.
— Сильные компетенции в IT, сильная математическая школа, как я уже сказала, и 3D-печать должны нам позволить перескочить эти наши недостатки в компетенциях.
— Для этого нам важно, конечно же, изучать самый передовой опыт, работать совместно рука об руку с иностранными партнёрами, выстраивать эффективные схемы работы.
— Простого пути, в этом направленном развитии, к сожалению, не существует.

Напоследок несколько таких ярких примеров стран и компаний, которые начинали с низкого старта, но добились лидерства за счёт амбициозных целей.
Например, компании Toyota, которая вышла на рынок, когда Америка уже производила миллион автомобилей в год.
Это Airbus, который создал Евросоюз, когда уже мировым лидером был Boeing.
Это сталелитейный завод в Корее, который инвесторы считали беcперспективным, и который, тем не менее, стал самым эффективным предприятием с самой большой капитализацией заводов по состоянию на 2010 г.
Это Китай, который поставил себе цель стать второй сверхдержавой, хотя никаких объективных оснований к этому у бедной страны не было.
И это США, которые, благодаря программе ускоренного промышленного развития, вышли в лидеры во времена технологического господства Великобритании.

Наш опыт и опыт других стран показывает, что ничего невозможного нет, необходимо определиться с промышленной стратегией и проявить политическую волю.

От развития промышленности в стране выигрывают все:
— появляется запрос на различные профессии, на специалистов высокой квалификации,
— растут зарплаты в стране,
— повышается налогооблагаемая база для государства,
— развивается социальная сфера.
— Наши с Вами дети будут жить в интересное время, учиться на интереснейших специальностях и получать высокие заработные платы.

Источник: Json.TV, 17 Декабря 2017, Светлана Водянова, J’son & Partners Consulting: Большую часть прошлого века СССР провел в статусе Промышленной державы № 2 в мире. Темпы машиностроения СССР в 70-е годы обеспечивали самый быстрый рост ВВП в мире